Румыния - часть 1 - поезда.

[hester]

О поезде как о модели социального устройства мира порассуждать успели многие, и по несколько раз.
Я же ни о чем рассуждать не собираюсь, ибо это вообще не моя стихия.
Моя стихия - наблюдать.

...

Наблюдать за тем, как спешно кучкуются люди, уныло вползая в вагон, как отчаянно прикладываются к окнам потными лбами коренастые мужички, прощаясь со своими родственниками, как усиленно и шумно шуршат языками деловые женщины, раздавая ценные указания всем рядом присутствующим, как тревожно дрожащими руками юноши и девушки достают телефоны, чтобы, возможно, в последний раз услышать родной любимый голос того, кто остался на перроне.

Состав весело теребит лоснящиеся спины рельс, народ, бойко покачиваясь, циркулирует по вагону, высунувшиеся наружу детские лица смотрят друг на друга из соседних окон.

Кажется, будто тебе снова восемь лет, и ты спрашиваешь у первого встречного, как его зовут и куда он направляется. А через час вы, вполне может статься, обменяетесь номерами телефонов и клятвенно пообещаете друг другу непременно позвонить по приезде обратно.

Одна за другой проносятся всяческие границы, с таможней и без, один за другим сменяются за окном всяческие пейзажи. Ты наблюдаешь, как меняется природа, воздух, люди. Переводишь часы. Поражаешься тому, что в течение суток ты умудрился прочитать книжку, с которой возишься уже два месяца.

Зимний вагон летом - отдельная песня. Отличный мухосборник для тех, кому нечем заняться. Сидишь или лежишь, там, мух переколачиваешь.
Лично я мух не убиваю, посему приходится искать развлечения другого характера. Про такие нелицеприятные занятия, как, например, "балансировать на краю унитаза", я уж, так и быть, деликатно смолчу. Но вспомню о походах за чаем в другой вагон, потому что твой зимний и этим удобством, естественно, обделен. Однако же этот факт не вызывает ничего, кроме улыбки. А еще - толпу твоих последователей, берущий с тебя пример в ситуации с кипятком.

Ты просыпаешься среди ночи, тишина вокруг. Издалека - звонкие молодые голоса. Ого, и фейерверк! Меня так никогда не встречали...
Ты проснулся, и слепой фонарь сонно светит тебе в глаз, стараясь уравнять ваше положение. В ту секунду, когда ошалевший мотылек в очередной раз ударится о лампу и шарахнется на землю, чтобы больше никогда не взлететь, поезд медленно тронется, постукивая колесами в унисон с твоим замирающим сердцем. Фонарь позади, и ты вдруг замечаешь на небе то, про что уже давно позабыл городской житель, - звезды. Миллионы звезд, миллиарды! Так-так-так, в памяти уже зашелестели страницы научного журнала, раз обнаруженного в деревенском туалете и с тех пор в течении несколько дней незакрываемого. Вспоминаешь навыки астрономии, тихий славный дедушкин голос, который крепкой морщинистой рукой указывал в то место, где была Кассиопея. И, возможно, в эту же минуту сотни сильных и властных мужских рук потянулись в небо, обещая любые небесные светила своим наивным спутницам жизни.

Смотреть на звезды лучше в тамбуре, высунув голову в окно. Правда, есть вероятность наткнуться на такого же полуночника, и дай бог, чтобы он тоже вышел... ну хотя бы за этим же.

Считанные часы до приезда, а ведь ты уже так смирился с этой громыхающей жизнью, которая так и подталкивает тебя обратно, в скомканную узкую постельку, и остывший вагон, как детей в люльке, укачивает в себе спящих пассажиров.

И последняя твоя мысль - "Как жаль, что нет под рукой тетради или лучше сразу ноутбука, чтобы все эти приходящие мысли записывать сразу, а не колотить по клавишам неделями позже, силясь хотя бы приблизительно вспомнить свои ощущения в этот короткий отрезок времени, именуемый дорогой..."