hester of mercy
Мы плотно сидели вокруг маленького синего огонька и передавали поднос с пирогом по кругу. Каждый отрезал себе по кусочку и укладывал на белой пластиковой тарелке у себя на коленях. Когда пирог успешно был поделен, все молча сидели и смотрели на невесомое светящееся чудо. И тут один из нас заплакал. Его крупные блестящие слезы капали прямо на пирог, и, казалось, от них он начинает светиться еще сильнее.
Я обернулся и запрокинул голову?
Над нами висело одинокое небесное тело, имени которого уже, наверное, никто не помнил.
Прошло десять минут.
- Ну, что? Приступим?
- Не могу, - сказал тот один из нас, который плакал, смахивая последнюю слезинку с ресниц.
Остальные лишь вздохнули. Вторые десять минут второй нашей жизни миновали.
- Ладно, может, в следующий раз получится. Пошли отсюда.
Мы скинули свои куски пирога в голубой огонь и стали собираться.
Я закурил. Глупые, подумал я, никогда у нас ничего не получится. Максимум, на что мы будем способны, это смотреть и плакать. А Она - она тоже смотрит и плачет. Оттого он и светится, этот гребаный пирог.
Оттого он и светится.
Я обернулся и запрокинул голову?
Над нами висело одинокое небесное тело, имени которого уже, наверное, никто не помнил.
Прошло десять минут.
- Ну, что? Приступим?
- Не могу, - сказал тот один из нас, который плакал, смахивая последнюю слезинку с ресниц.
Остальные лишь вздохнули. Вторые десять минут второй нашей жизни миновали.
- Ладно, может, в следующий раз получится. Пошли отсюда.
Мы скинули свои куски пирога в голубой огонь и стали собираться.
Я закурил. Глупые, подумал я, никогда у нас ничего не получится. Максимум, на что мы будем способны, это смотреть и плакать. А Она - она тоже смотрит и плачет. Оттого он и светится, этот гребаный пирог.
Оттого он и светится.