hester of mercy
У меня достаточно много знакомых, не понимающих, чего "все забыли на море". Зачем нужно тратить бешеные бабки на то, чтобы жариться на солнце, истекая семью потами, и пялиться на сотни голых тел.
Сдается мне, это все зависит от того, как к чему относиться и в каком свете наблюдать окружающее. А также - от любви к морю.
Море - стихия буйная и ласковая, как дикий зверь, которого еще во младенчестве приручили заботливые люди: подбежит, играюче мурлыча, потрется нежно о коленку, но - не дай Бог зазеваешься - цапнет изподтяжка, да еще и не раз. Его нельзя бояться - море чувствует наши страхи, впитывая их в себя и выплескивая на нас, с каждой порцией новых пенистых волн.
Румыния - страна бледная, непрогрессирующая и дорогая.
Но море само по себе закрывает на это глаза.
Я не ходила на общественный пляж - там упасть негде не только яблоку, но и даже его косточке. Я предпочитала нудистский. Наверное, потому, что Костинешты, этот маленький молодежный курорт, искрился непередаваемой красотой юности и счастья. Берега, сплошь усыпанные молодыми Венерами, выходящими из морской пены, и Аполлонами, галантно подающими своим Венерам ручку. А можно и без ручек.
Зато какие ножки! (с)
Я люблю южные народы. С этой их томной горьковатостью в лицах, чуть грубых, но ярких, заметных. Румынские девушки, пожалуй, некрасивы. Но мужчины...
Из русских, помимо местных рыбарей, были мы одни. Скорее всего. И, уж наверняка, одна я была русской блондинкой.
Мы много смеялись, особенно когда нам как русским предлагали отведать водочки - сами они ее хлещут будь здоров, всем нашим на зависть.
Ах, о зависти.
Я завидовала их загорелым спинам и жестким темным волосам. А еще - возможности понимать друг друга. К нам часто подходили, и чаще всего - именно местные (но были и французы, перед оными я почувствовала себя малость неловко в почти неглиже).
Мне тоже хотелось как-то влиться, вплыть в водоворот их задора, бестолковых разговоров, примитивных национальных танцев. Мне не хотелось, чтобы меня окликали совершенно незнакомые люди с воплем "пис-пис, рашн гёрл", хотя, признаюсь, что-то в этом все же было )))
И вроде бы уже всего лишь пережиток этого лета - а во рту солоноватый привкус, на теле песок, и стайки крупных перламутровых рыб беспокойно плещатся вокруг и чешут о ноги свои чешуйчатые спинки.
Сдается мне, это все зависит от того, как к чему относиться и в каком свете наблюдать окружающее. А также - от любви к морю.
Море - стихия буйная и ласковая, как дикий зверь, которого еще во младенчестве приручили заботливые люди: подбежит, играюче мурлыча, потрется нежно о коленку, но - не дай Бог зазеваешься - цапнет изподтяжка, да еще и не раз. Его нельзя бояться - море чувствует наши страхи, впитывая их в себя и выплескивая на нас, с каждой порцией новых пенистых волн.
Румыния - страна бледная, непрогрессирующая и дорогая.
Но море само по себе закрывает на это глаза.
Я не ходила на общественный пляж - там упасть негде не только яблоку, но и даже его косточке. Я предпочитала нудистский. Наверное, потому, что Костинешты, этот маленький молодежный курорт, искрился непередаваемой красотой юности и счастья. Берега, сплошь усыпанные молодыми Венерами, выходящими из морской пены, и Аполлонами, галантно подающими своим Венерам ручку. А можно и без ручек.
Зато какие ножки! (с)
Я люблю южные народы. С этой их томной горьковатостью в лицах, чуть грубых, но ярких, заметных. Румынские девушки, пожалуй, некрасивы. Но мужчины...
Из русских, помимо местных рыбарей, были мы одни. Скорее всего. И, уж наверняка, одна я была русской блондинкой.
Мы много смеялись, особенно когда нам как русским предлагали отведать водочки - сами они ее хлещут будь здоров, всем нашим на зависть.
Ах, о зависти.
Я завидовала их загорелым спинам и жестким темным волосам. А еще - возможности понимать друг друга. К нам часто подходили, и чаще всего - именно местные (но были и французы, перед оными я почувствовала себя малость неловко в почти неглиже).
Мне тоже хотелось как-то влиться, вплыть в водоворот их задора, бестолковых разговоров, примитивных национальных танцев. Мне не хотелось, чтобы меня окликали совершенно незнакомые люди с воплем "пис-пис, рашн гёрл", хотя, признаюсь, что-то в этом все же было )))
И вроде бы уже всего лишь пережиток этого лета - а во рту солоноватый привкус, на теле песок, и стайки крупных перламутровых рыб беспокойно плещатся вокруг и чешут о ноги свои чешуйчатые спинки.